Другой мир. Хорошо там, где нас нет - Страница 55

– Зато будет, что потом рассказать друзьям и внукам, – довольно прошептал дракон.

Ага. Только не думаю, что кто-то захочет это услышать. Хотя если только преподавателю: впервые я нормально сдам быстрый бег на длинную дистанцию.

В наших отношениях с преподавателем физподготовки никаких сдвигов не наметилось. Он все так же хотел от меня больше того, на что была способна, я в свою очередь отказывалась совершенствоваться физически.

На первое занятие Бора Тронсена в новом полугодии я шла, словно на каторгу, хотя где-то даже была рада увидеть физрука, а вот он меня – совсем нет. Его кислое выражение лица сильно подняло мне настроение. А потом нам сообщили задание…

Чему я не переставала поражаться, так это тому, что, несмотря на откровенную нелюбовь ко мне, преподаватели – что по фауне, что по физическим навыкам – очень ответственно продолжали выполнять свою работу. В нашем мире меня бы давно попытались отчислить или заставить уйти самой, а тут… все такие правильные.

Но что-то все равно не менялось: на истории я так же спала, целительство бездумно учила.

Мукой для меня, к моему большому удивлению, явились лишь три предмета. Первые два – прикладная и начертательная магия. Я старательно учила и разбирала заклинания, идеально вычерчивала все больше узоров, но практика была для нас недоступна. И это просто ужасно – учить знания и не иметь возможности применить их практически, посмотреть на результат и отточить свои умения…

Я не сомневалась, что в следующем году вспомню все, чему нас научили. Но что, если я так и не смогу создать ни одного заклинания? Что, если попала сюда по ошибке и на самом деле у меня нет никаких способностей к магии? Чем дальше, тем страх того, что я пустышка, все больше и больше преследовал меня.

Меня очень тревожила еще одна вещь, о которой я не решалась рассказать ни одной живой душе, – то самое видение сражения перед развалинами храма.

Тогда, присутствуя на поле боя, я ощущала неведомые для меня чувства. Я любила. Сильно, страстно, безгранично. И была уверена, что он придет за мной. Придет и накажет всех, кто участвовал в моем похищении.

Да, меня похитят в будущем. Не знаю кто, но знаю зачем – чтобы ослабить его. Кого? Этого я тоже не могу сказать. И для меня это дополнительный страх. Как можно привязаться в этом мире к кому-то, когда я сама как слепой котенок?

Немыслимо, просто немыслимо. В нашем мире считается, что если человек знает свою судьбу, он может изменить ее, и я постараюсь это сделать. Рановато мне еще влюбляться.

Эти страхи побуждали меня осторожно и с опаской относиться к предмету «Гадания». У меня к нему и раньше доверия не было, а сейчас я стала опасаться своих способностей, что не замедлило сказаться на успеваемости. Поэтому, когда до окончания второго полугодия оставался примерно месяц, Пиграно попросила меня остаться после занятий. Меня снова пригласили в каморку, где, налив чай, преподавательница спросила:

– Ронер, что происходит?

Что именно Пиграно имела в виду? За последний год у меня столько накопилось, и я не смогла сдержаться, рассказала ВСЕ, что случилось, что меня тревожит и чего боюсь. Выслушав мой длинный рассказ, преподавательница некоторое время молчала, и я уже начала жалеть, что поделилась наболевшим, как Пиграно наконец произнесла:

– Что тебе сказать? Мир тебя принял, и теперь можешь не бояться жить здесь. Конечно, опасности есть везде, но страх в тебе – это отголосок жестокости Земли. Не будь в тебе магии, ты бы сюда вообще не попала, так что можешь не переживать.

Сама не понимаю почему, но ее слова вселили в меня уверенность, и я почувствовала себя намного лучше.

– А вот предсказание – это материя тонкая. Для начала обрадую: ты не в силах что-то изменить. Так что забудь про эту безумную идею.

– Но почему?! – расстроилась я.

– Потому что наша судьба заключена в нас самих. Ты не изменишь ни себя, ни свою натуру, и, значит, все равно случится то, что суждено. Ты можешь дойти до этого по воле судьбы или против воли, но во втором случае никому, кроме себя, хуже не сделаешь.

Просто… замечательная новость!

– Судя по рассказанному тобой, все закончится вполне нормально, и паниковать смысла нет.

Это спорный вопрос.

– Поэтому не бойся влюбиться.

В какой-то момент взгляд Пиграно стал отрешенным.

– Сама пыталась уйти от любви и поняла, что это невозможно. Поэтому учись лучше на моих ошибках, – сказала она и, словно очнувшись, продолжила совсем другим тоном: – Меня интересует еще вот что: как у тебя развиваются отношения с одногруппниками и в тройке?

Это очень хороший вопрос, только как на него ответить?

– С одногруппниками – никак. Да и не только с одногруппниками, со всей Академией. Насчет других курсов понятно: мы не общаемся из-за дикого правила о позволении обратиться. Но объяснить ситуацию со своей группой, в которой уже со всеми знакома, я не могу.

– Потому что ты чужая.

Я с непониманием посмотрела на Пиграно.

– Да-да. Все будут вежливы и помогут чем смогут, но в свой внутренний круг тебя не примут. Ты – чужая. Все люди, пришедшие из других миров, были одиноки. Кто-то больше, кто-то меньше.

– Но Вуку и ребята…

– Они связаны с тобой обстоятельствами и волей судьбы, и никто не решится с ней спорить. Для них ты – близкий человек.

Что за дикий сумасшедший мир?

И пока я переваривала полученную информацию, преподаватель напомнила:

– А как насчет тройки?

– У нас все нормально, – это все, что я могла сказать.

Заклинание безмолвия действовало неукоснительно, и Пиграно поняла.